Часовое искусство создали швейцарцы

Это сейчас швейцарцы – часовая нация номер 1 в мире (и то, если мы имеем в виду лишь роскошные механические часы), но по сути современное часовое дело создала плеяда блестящих британских мастеров.

Швейцарцам надо поклониться за то, что развили часовое дело до уровня высокого искусства, но за часы нашего времени надо благодарить только англичан. И именно Лондон можно с полным на то правом назвать колыбелью современных часов.

После того как в 1658 году голландец Христиан Гюйгенс, основываясь на работах итальянца Галилео Галилея, изобрел маятниковый механизм, механики всего мира начали придумывать регулятор хода маятникового типа, который был бы компактен, имел приемлемый изохронизм и не зависел от внешнего воздействия.

Первым преуспел британец Роберт Гук (1635-1703), который создал узел “баланс-спираль”. В 1676 году часовщик Даниэль Куэйр изготовил потрясающе полезные для своего времени часы с репетиром, отбивающим часы и четверти часа.

В 1713-м Томас Томпион разработал цилиндрический анкерный ход, занимавший значительно меньше места по сравнению с распространенным в то время шпиндельным. В том же году ученик Томпиона Джордж Грэм придумал свободный анкерный ход, а через 12 лет начал использовать рубины для уменьшения износа осей механизма. В свою очередь ученик Грэма Томас Мьюдж в 1777-м создал первые часы с вечным календарем. Часы британских мастеров считались лучшими в мире.

Кстати, ведущие английские часовые дома считали Авраама-Луи Бреге единственным толковым иностранным мастером (он изобрел автоподзавод, турбийон и интереснейшую спираль с особыми концевыми завитками) и старательно заманивали его к себе. Притом что во Франции тогда было очень неспокойно (революция, низвержение монархии с последующим ее восстановлением), Бреге отказался переплывать Ла-Манш: слишком уж много достойных конкурентов он в ту пору там обрел бы.

Французы сильно рефлексировали по поводу британского первенства и изо всех сил пытались конкурировать с англичанами. Часовое искусство находилось под личным патронажем королевских особ, а мастера не облагались налогами, в отличие от Британии, где налоги всегда были высокими, либо очень высокими, что в итоге и загубило островное часовое дело.

К слову, повышение британским правительством налогов на производство часов во время Первой мировой войны на 33 процента с целью изыскать дополнительные средства для ведения военных действий заставило основателя знаменитой фирмы Rolex немца Ханса Уилсдорфа перевести штаб-квартиру компании из Лондона в Биль.

А что же швейцарцы? Тут непременно надо рассказать, откуда они вообще вдруг возникли.

Французский последователь немецкого протестанта Мартина Лютера Жан Кальвин (1509–1564) был человеком сурового нрава, но блестящим оратором. Приняв учение Лютера, он развил его и начал стремительно набирать популярность во Франции.

Вскоре на верность ему присягнули более 2 миллионов французов, причем самых добросовестных и работящих (праздность и безделье Кальвин возвел в статус чуть ли не смертных грехов). Новообращенных стали называть гугенотами.

Разумеется, это не понравилось ни королеве Екатерине Медичи, ни ленивой в массе своей черни. А тут, как назло, случились неурожай, голод и повышение налогов. В общем, в ночь на 24 августа 1572 года католики устроили гугенотам Варфоломеевскую ночь, в ходе которой были застрелены, зарублены, задушены и просто забиты более 30 тысяч последователей Кальвина.

Уцелевшие все поняли и решили немедленно покинуть Францию. Горная холодная неплодородная территория, на которой расположились кантоны современной Швейцарии, где жили полудикие немногочисленные племена ретороманцев, не представляла никакого интереса для сильных европейских держав. Туда кальвинисты и перебрались.

Какое-то время они выбирали место жительства, потом отстраивались, осваивали земли. А потом задумались, чем заниматься ради заработка на жизнь долгими почти российскими зимами, кроме как плодиться и размножаться — пить ведь запрещено.

При этом большинство выдвигало идею производства ювелирных изделий для падких на них соседей – французов и немцев. Но истинные последователи Кальвина, о котором Вольтер как-то высказался :

вспомнили его слова:

Слово пастора – закон. Вот и принялись швейцарцы делать часы. Сначала примитивные, главным образом интерьерные с кукушками и шарманки, благо металла хватало. Тренировались они больше столетия. Чисто по-кальвинистски рационально распределили виды труда: жители одних деревушек изготавливали колеса, другие – спирали, третьи – корпуса и т. д. Ни о каких налогах не могло быть и речи.

Так кальвинисты и пришли к часам, терпеливо, с кальвинистской тщательностью и истовостью перенимали лучшие часовые технологии. Вскоре от интерьерных они перешли к карманным, а потом первыми в мире и к наручным. Это ли не лишнее доказательство тому, что зимой очень полезно не пить, а мастерить часы.