Пьер Райнеро

Пьер, ваша жизнь и профессиональная деятельность уже многие годы связана именно с домом Cartier. Не поделитесь с нами, каким образом складывались этапы вашей карьеры?

С удовольствием! (Улыбается.) Эта история началась очень давно, в 1984 году. До этого я работал в рекламной сфере в одном американском агентстве — начинал в Бразилии, затем перебрался в Париж. Там мне и предложили должность в Cartier, где всегда очень заботились о своем международном имидже. С того времени я участвовал в жизни компании в разных амплуа и имел разные зоны ответственности.

Первые три года это были связи с общественностью, затем я был переведен в Италию, где занимался маркетинговой политикой, потом, в начале 1990-х, вновь вернулся в головной офис, где создал и возглавил своего рода стратегический департамент, в котором формировалась общая коммуникационная стратегия. И затем по просьбе президента компании Алена Доминика Перрена стал работать также с изделиями. Когда господин Перрен был назначен главой группы Richemont, он перевел меня в статус директора по наследию дома, с тех пор я уже 15 лет представляю данный отдел.

Так как вы уже многие годы являетесь непосредственной частью департамента, отвечающего за часовое направление, было бы интересно спросить, какие, на ваш взгляд, коллекции всегда играли наиболее существенную роль.

В 1984-м в Cartier среди коллекций триумфально шествовала в первую очередь концептуальная Santos, которая была перезапущена в 1978-м с металлическим браслетом. Также большим спросом пользовалась коллекция имени основателя дома в золотых корпусах различных форм на кожаных ремешках.

Еще одной ведущей линейкой тогда была Vermeil, изготавливаемая из стерлингового серебра. Не менее важное значение имели наши культовые модели Tank и Pasha de Cartier. Я думаю, одной из наиболее важных с исторической точки зрения для нас всегда была коллекция Ballon Bleu de Cartier, сегодня по объемам производства являющаяся для дома одной из самых значительных.

Если же говорить о креативном самовыражении, первой скрипкой с 2002 года здесь выступает многоликая ювелирная коллекция Libre.

Насколько я понимаю, она вошла в число главных запусков этого года?

Совершенно верно. Мы вновь вернулись к ней, пополнив сразу несколькими выдающимися моделями.

Как вы думаете, чем больше всего отличился дом Cartier на арене высокой хронометрии?

По моему мнению, основной заслугой компании стало претворение в жизнь идеи форм, с которой мы дали понять поклонникам часов, что те не обязаны быть только круглыми. И фундамент этому заложила наша коллекция Santos. Квадратный силуэт со скругленными краями с тех пор стал нашим отличительным знаком. Мы предлагаем не просто роскошные часы, но эстетически безупречные изделия искусства, которые, помимо этого, также показывают вам, который сейчас час. (Смеется.)

Насколько мне известно, в прошлом году в Лондоне состоялась большая экспозиция, посвященная истории дизайна моделей Cartier. Не расскажете мне об этом событии чуть подробнее?

О да, для нас это мероприятие имело особенное значение. Прошлой весной лондонский Музей дизайна переехал в новое здание, и его директор Деян Суджич предложил британскому архитектору Норману Фостеру идею такой выставки. В результате две наших модели из числа современных представителей Santos и Tank были предоставлены музею для того, чтобы быть включенными в постоянную экспозицию Designer Maker User. Это, безусловно, очень значимое и приятное для нас событие.

Не могли бы вы поделиться с нами основополагающими тезисами вашей маркетинговой стратегии?

В нашем случае, чтобы получать положительные результаты, в первую очередь необходимо продолжать культивировать саму сущность дома: это канонический дизайн, кристальная узнаваемость форм наших изделий. А также важно никогда не останавливаться на достигнутом и уметь постоянно удивлять поклонников часового искусства новыми прочтениями богатого культурного наследия Cartier при полном сохранении нашей уникальной аутентичности.

Часовая аудитория Cartier — преимущественно женская?

Да, это исторически обусловленный факт, хотя мы, разумеется, выпускаем и модели, адресованные сильной половине человечества. Переписывать заново давно написанный портрет нет никакого смысла. Я в принципе предпочитаю не разделять эти две аудитории, потому что в нашем случае и ту и другую объединяет стремление к безусловной элегантности.

Если говорить о мануфактурных инновациях, что сейчас компания ставит во главу угла?

Скажу вам так: сегодня более всех прочих инноваций компанию волнуют именно те, которые будут давать эстетически безупречные результаты. Я подразумеваю какой-то оригинальный метод полировки, работу с отделкой и так далее. Мы тщательно продумываем сочетания фактур: будь то керамика, металл, DLC-покрытие, лак или эмаль.

Если говорить о механизмах — для меня большое значение, например, имеет тот факт, что мосты новых скелетонированных Santos — неотъемлемой составляющей любого механического калибра — выполнены в виде символичных для нас римских цифр. Это визуально впечатляющий нюанс. Также в своих разработках дом придерживается того мнения, что любая функция, включенная в мануфактурный механизм, должна приносить своему обладателю практическую пользу.

И последний вопрос: как в Cartier относятся к диджитал-платформам?

Мы видим в этом огромную перспективу для всей индустрии роскоши. Во-первых, сегодня это самый результативный инструмент взаимодействия с клиентом. Во-вторых, это действенный рычаг влияния на конечное решение покупателей совершить или не совершить покупку. Поэтому мы, несомненно, будем преумножать свое присутствие на всех возможных сетевых ресурсах, чтобы постоянно находиться у поклонников изделий Cartier на виду.

Сегодня любой производитель, стремящийся к популярности, должен быть пластичным и своевременно учитывать реалии времени, в котором интернет играет все большую роль.