Руслан Раджапов

Руслан Раджапов — человек вне времени, сложно определить, сколько ему лет. Он часто делает вещи, которые сильно опережают тренды, много работает над собой и остается верен себе. А еще он надеется, что будет играть в футбол со своими внуками — возможно, в спортивных часах нового поколения.

Ксения Пономаренко: Вы жизнелюбивый человек?

Я люблю жизнь и надеюсь, что это взаимно. Но время от времени ловлю себя на мысли, что прожил уже несколько жизней.

Анна Штиль: Почему?

Я много времени провел в разных странах и в разных эпохах. Родился и начал формироваться в СССР, в Узбекистане. По окончании университета мне выпал шанс воплотить свою мечту. Американское правительство предоставило четыре стипендии по четырем специальностям и выбрало по четыре человека из каждой республики бывшего Союза. Я оказался среди них и уехал в США. До сих пор не понимаю, как мне это удалось, зная, какое количество претендентов было из Узбекистана. Наверняка более талантливых и умных, чем я на тот момент.

А. Ш.: Вы сказали, что вам выпал шанс воплотить мечту. Какую?

Пожить в Америке. Тогда это было сродни полету на Луну. В США я провел почти четыре года — в разных частях страны, но учился в самой ее лучшей, как мне кажется — в штате Колорадо, городе Боулдере. Он считается спортивной столицей Америки, а может, и мира, потому что в нем базируется очень много инновационных спортивных компаний. Там я полюбил велосипед и с тех пор с ним не расстаюсь.

К. П.: А когда вы перебрались в Москву? И как пришли к собственному бизнесу?

В Москву я переехал в декабре 1994 года и начал работать в компании Philip Morris. В 1996-м я ушел оттуда, решив поменять западную компанию на российскую — банк “Менатеп”. Когда принимал это решение, люди вертели пальцем у виска: “Ты сошел с ума! У тебя есть все шансы построить прекрасную карьеру, у тебя западное образование, твоя карьера идет в гору, почему ты уходишь?” А у меня сменился руководитель, я перестал расти как специалист, мне хотелось развиваться и создавать новое. Полтора года спустя я понял, что хочу попробовать сделать что-то сам.

А. Ш.: Вы оказались довольны своим решением?

Знаете, Джек Ма, основатель Alibaba, считает: сознательная человеческая жизнь разделена на десятилетия, и первое заканчивается в 20 лет. До этого возраста каждому из нас нужно учиться, что называется, на все деньги. Быть лучшим учеником в классе, стараться получить все знания, какие можно.

Между 20 и 30 годами необходимо ничего не бояться и пробовать себя в разных компаниях и индустриях, перемещаясь из одной в другую и одновременно подыскивая себе ментора — человека, который сможет научить чему-то жизненно важному для тебя.

С 30 до 40 лет нужно принять одно очень важное решение: ты наемный сотрудник или бизнесмен? Тебе на это дается десять лет. От 40 до 50 стоит концентрироваться на том, в чем ты лучше других, зарабатывая деньги. С 50 до 60 — помогать молодым, а после 60 — наслаждаться жизнью.

Вот его видение того, как нужно разделить свою жизнь на десятилетия и что есть приоритет в каждом из них. Тем принципам, которые он огласил, я соответствовал в своих уже прожитых десятилетиях.

К. П.: Каким бизнесом вы начали заниматься?

Первым проектом, который я реализовал, стало корпоративное тревел-агентство. Мы организовали его с моей тогда женой Наташей, потому что она работала в этом бизнесе. Я знал, как из маленькой компании сделать большую, но специалистом была она. Девять лет спустя компанию приобрел крупный рыночный игрок.

То же самое произошло с другой фирмой, в создании которой я принимал участие. Называлась она Alibaba.ru. У нас была смешная идея: мы поняли, что в Москве — городе, где шесть месяцев в году нужно ходить в резиновой обуви, — погода располагает к тому, чтобы находиться дома. И начали с того, что организовали виртуальный видеопрокат. Можно было заказать домой видеокассету, а с ней что-то еще: пиццу, букет цветов. Видеокассеты не пошли, но компания очень быстро дала понять, что люди хотят заказывать еду на дом.

Потом мы подумали: “А чего это мы возим чью-то пиццу? Давайте делать свою”. Так появились собственная пицца и сэндвичи. И успех был настолько ошеломляющим, что через пару месяцев у нас было уже два ресторана. На тот момент в городе все делали суши, кальяны и караоке, а мы начали предлагать непонятные сэндвичи, пиццы и нестандартные десерты.

Люди опять крутили пальцем у виска и говорили: “Это не то, что надо делать”. Но мы остались при своем мнении и фактически создали нишу, которая сейчас называется сasual dining. Рестораны были либо очень дорогие — вечерние, либо очень плохие и дешевые. Ниша между ними оказалась почти свободной. Первыми лояльными клиентами стали экспаты и их семьи, потому что с первого дня все наши рестораны были некурящими. Нам говорили: “Ты делаешь все неправильно, потому что в России люди едят, пьют и курят”. Мы сказали: “Курите, пожалуйста, но зачем рядом с едой?”

Удивительно, но большинство курильщиков (тем паче некурящих) активно поддержали наше начинание. Все вещи, которые я пытаюсь сделать, на момент принятия решения выглядят немного странными. Но затем время показывает, что так и нужно было поступить.

К. П.: Ваш ресторанный бизнес Correa’s проделал огромный путь. Было сложно? Вспомните какие-нибудь переломные моменты?

Почему было? До сих пор сложно. Когда меня спрашивают: “Как вы успеваете совмещать управление такой большой компанией с воспитанием двоих детей и занятиями спортом?”, я отвечаю очень просто: “Не успеваю”.

Когда мы начинали этот бизнес с партнерами, Айзеком Корреа в том числе, я договорился с ними о том, что работаю в компании шесть месяцев. Я был соинвестором, и мы условились, что ищем какую-то талантливую персону, готовую впоследствии взять управление на себя. То есть я не планировал работать в компании так долго. И до сих пор разыскиваю талантливого, умного и профессионального управленца. Если у вас кто-то есть, с удовольствием возьму на работу.

А. Ш.: Насколько известно, вы увлекаетесь спортом. Расскажите, как вы пришли к нему.

В триатлон меня привел близкий приятель, теперь легенда — Володя Волошин, предложивший в далеком теперь уже 2009 году поучаствовать в Играх World Сlass. Дистанция была короткая — 400 метров проплыть, 20 километров проехать на велосипеде и три километра пробежать. На велосипеде я катался хорошо, считал себя неплохим пловцом. Зато не бегал с десятого класса. Меня попоили водичкой из Москвы-реки, я упал на велоэтапе и в полуобморочном состоянии добежал до финиша.

Сейчас звучит как какая-то ерунда, но тогда для меня это был вызов: как же так, люди могут сделать, а я — нет? Закусил удила и поставил перед собой цель, что хочу не только эти дистанции осилить, но и замахнуться на Ironman. То есть проплыть 3,8 километра, проехать на велосипеде 180 километров и пробежать 42,2 километра.

На тот момент, в 2009 году, в России людей, которые осилили эту дистанцию, было меньше 100 человек. Начались полтора года ежедневных тренировок. С того момента я выполнил стартов 200. Период эйфории, когда ты начинаешь заниматься спортом, в какой-то момент уходит, и ты перестаешь участвовать во всем подряд, начинаешь концентрироваться на чем-то, что для тебя действительно важно. Я стараюсь участвовать в одном-двух больших соревнованиях в год, не больше. Это Ironman, его половинка или марафонский бег.

А. Ш.: Зачем вы это делаете?

Во-вторых, это здоровье. Соревнования, конечно, не очень полезная штука, но ежедневные тренировки, если ты их выполняешь правильно, полезны.

К. П.: Как вы отдыхаете?

Честно говоря, не помню, когда я последний раз был в отпуске, куда-то поехал с семьей и лежал на пляже. Но мой принцип — жить нужно здесь и сейчас. И расслабляться необходимо каждый день. Что-то можно аккуратно планировать, а какие-то вещи делать спонтанно. Сорваться и улететь куда-то на уик-энд или остаться в одиночестве, чтобы дочитать любимую книгу, сходить в кино или на выставку.

Первое, что я стараюсь делать, чтобы побороть стресс, — изначально его не впускать в себя. Мой идеальный отдых — когда дети со мной и мы что-нибудь делаем вместе. Или читаю книги — сразу несколько одновременно. Одна в планшете, вторая — на прикроватной тумбочке, сейчас на ней лежит томик братьев Стругацких, и я продираюсь через “Отель “У погибшего альпиниста”. Читаю много книг по бизнесу и искусству.

А. Ш.: А часы вы любите?

У меня больше часов подаренных, чем приобретенных. Среди того, что купил сам, есть Jaeger-LeCoultre ReversoМатериал корпусаСтальФункции- часы
- минуты

Функции на обратной стороне:
- индикатор времени второго часового поясаРазмер корпуса47 x 28.3 mmТип механизмаМеханика с автоподзаводом
Узнать о наличии. Интересная марка и модель.

В свое время на обратной стороне корпуса Reverso не было циферблата. На нее клеили картинки обнаженных девиц, и люди их не показывали, потому что было не очень прилично. Переворачивали корпус, только когда играли в поло. К чему я это? К тому, что мне больше интересна история часовой марки, чем сложные механизмы или часы как ювелирное украшение. При этом часы должны быть практичными. Они нужны мне каждый день.

Еще у меня есть Omega SpeedmasterМатериал корпусаСтальФункции- часы
- минуты
- секунды
- антимагнитный
- хронограф
- хронометр
- дата
- Liquidmetal®
- Фаза луны
- тахиметрДиаметр корпуса44.2 mmТип механизмаМеханика с автоподзаводомЦена644 600 ₽
Узнать о наличии — подарок на 45-летие. Эта модель была на руке Нила Армстронга, когда он летал на Луну. Поэтому у нее такой длинный ремешок — чтобы можно было надеть поверх скафандра. Часы сделаны из титана и золота — стрелки золотые, а корпус титановый. Близкий человек, что подарил мне эти часы, попал в самую точку.

Есть интересные часы подводников — Zeno, предназначенные для ношения на правой руке, чтобы заводная головка не протирала гидрокостюм. А еще немецкий однострелочник. С ним связана типовая шутка: когда симпатичная девушка спрашивает, где еще одна стрелка, я отвечаю: “Часы куплены на распродаже, второй стрелки не предполагалось”.

Также я обладатель большой коллекции Swatch, в ней есть одна совсем редкая модель с изображением Че Гевары на циферблате.

А. Ш.: Детям разрешаете носить свои часы?

Мои дети могут брать что угодно, все, чем я владею.

---

Фотографии: Георгий Кардава