Жан-Кристоф Бабен

Расскажите, пожалуйста, о приоритетах компании Bvlgari. На каком сегменте производства вы акцентируете большее внимание?

Наш успех основан на создании необычных украшений. Первоначально Bvlgari — ювелирная компания. Сто лет назад мы вошли в часовую индустрию, чтобы создавать ювелирные часы. Bvlgari преуспел в этом благодаря постоянству символов, таких как Serpenti, и их интеграции в часовое искусство последние 50 лет, например Tubogas.

Наши часы являются последователями швейцарских традиций, которых придерживаются столетние игроки рынка. Основные часовые принципы Bvlgari — творчество, уникальность, мастерство создания украшений. Именно эти три составляющие являются движущей силой часов Serpenti, Lucea и аксессуаров Bvlgari.

Bvlgari может стать очень и очень конкурентоспособным игроком часового сегмента, мы и так отлично преуспели за последние несколько лет.

Каким вы видите рынок люксовых часов и премиальных украшений в ближайшем будущем во всем мире?

Они очень связаны между собой, особенно если мы имеем в виду рынки часов класса люкс и брендовых украшений, на каждый из них приходится по 50 миллиардов евро. Очевидно, что и то и другое — аксессуары, как для мужчин, так и для женщин.

Часы и украшения объединяет кропотливое мастерство их создания, на которое зачастую уходит одинаковое время. И в том и другом необходимо работать с драгоценными материалами, вырезать очень маленькие детали. Следовательно, эти два вида искусства не очень различны. Но часы функциональны, по ним отслеживают время. На встречи надо все-таки вовремя приходить. Украшения декоративны. Последние — сильная сторона Bvlgari.

Мы стараемся создавать удобные ювелирные изделия — не только для особого случая, но и на каждый день. Также важную роль играет традиция, которая не позволяет в одночасье сделать из обычного ремесленника часового мастера или гениального ювелира. И последнее — целевая аудитория люксовых часов и премиальных украшений схожа. Для нее эти два сегмента рынка — близнецы.

Если говорить о продажах и дистрибуции в будущем, что вы думаете об их трансформации?

Они будут становиться омниканальными. В будущем мы не сможем полагаться на существующие на данный момент каналы дистрибуции Bvlgari. Они станут омниканальными, внедренными и более совершенными.

Общий уровень демографии в мире растет. Вкусы людей довольно универсальны, но они все чаще обращают внимание на уникальность. Так что, с одной стороны, необходимо управлять продажами продукции, а с другой — поддерживать ее уникальность в люксовом сегменте. В будущем дистрибуция будет совершеннее, чем сейчас.

Монобрендовая сеть, несмотря на то что ей управляют партнеры, будет самым лучшим источником продаж. Мультибрендовость сфокусируется на нескольких партнерах, которые будут заниматься поставками в соответствии с обязательствами Bvlgari. Пока что в России мало наших мультибрендов. Но мы рады, что они есть.

Мы планируем внедрить на ваш рынок около 15, но не 150. Россия — молодой рынок, она уже отражает тот тип дистрибуции, который мы будем использовать в будущем, и это мультибрендинг. А потом откроем 12 монобрендовых бутиков — это то, чего нам не хватает сегодня, то, что мы создадим в будущем. Все будет под контролем Bvlgari.

Вы могли бы нам рассказать об онлайн-продажах Bvlgari?

Если под онлайн-продажами вы подразумеваете те, которые напрямую связывают бренд с кредитными карточками клиентов, то это слишком маргинально. На сегодняшний день существует омниканальный эксперимент.

Все начинается с посещения веб-сайта для того, чтобы получить информацию о продукте и коллекциях. Затем устанавливается прямой контакт с брендом. После потенциальный покупатель снова возвращается в интернет, где одним щелчком выбирает товар и заказывает доставку.

Суть нашего присутствия в интернете — внедрение онлайн-продаж, возможность сделать покупку более быстрой и эффективной. Но в то же время очень мало клиентов рынка ювелирных украшений готовы без примерки приобрести товар, ведь аксессуары — личная вещь, которую необходимо почувствовать на теле.

Не только размер имеет значение, но еще и удобство при носке. Все запястья разные, поэтому некоторые часы могут прекрасно сидеть на одной руке, а на другой — нет. Это личная покупка, и я верю, что в нашем бизнесе физический контакт — главное.

Изначально наш бизнес можно было назвать семейным, ведь Bvlgari знал каждого своего клиента, они все жили в Риме. Когда бренд выходит на мировой рынок, он теряет личный контакт со своими клиентами. Но благодаря интернету мы снова налаживаем отношения с покупателями, только не через личные встречи, а онлайн. Интернет — это новый способ полноценной коммуникации.

Раньше Россия занимала пятое место в мире по продажам люксовых часов, теперь мы находимся на 25-м, я имею в виду импорт. Выставка Bvlgari в России — огромный шаг, который требует временных и денежных затрат. Получается, что вы открываете выставку “Очарование женственности” во время упадка рынка в нашей стране. Я говорю о часах, понимаю, что с украшениями все по-другому. Но почему вы пошли на этот шаг?

Во-первых, ювелирные украшения — приоритетное направление Bvlgari. Этот рынок не исчезает, а наоборот. Украшения в цене. На них до сих пор есть спрос благодаря выдержанному стилю Bvlgari и греко-византийскому происхождению.

У часового сегмента противоположная статистика. Давайте не забывать, что российский рынок сейчас меньше, чем десять или пять лет назад. Если компания создает уникальную продукцию (для Bvlgari это часы Octo для мужчин и Lucea для женщин), то у вас есть шанс занять узкую нишу на рынке — именно то, чем Bvlgari сейчас занимается. У лидирующего бренда с уникальными часовыми предложениями есть возможность роста на российском рынке, несмотря на его стагнацию.

Также не стоит забывать, что рынок сокращается внутри страны, но российские клиенты путешествуют и продолжают приобретать люксовые товары за границей. То же самое происходит с китайцами, японцами и американцами.

Мы бы хотели, чтобы российские клиенты покупали продукцию Bvlgari в Москве, но даже если они предпочитают Париж, Рим или Нью-Йорк, то они все равно являются клиентами Bvlgari.

В идеале мы бы хотели, чтобы русские покупали нашу продукцию на территории России, так как мы развиваем этот рынок. Но если они ее приобретают в других странах — для прибыли нашей компании это не имеет значения.

Какими вы видите российских клиентов?

Достаточно “итальянскими”, если я могу так выразиться. Кремль — хорошая иллюстрация итальянской культуры, которая связана с византийским наследием русской архитектуры. Он самоуверенный и экстравагантный в сравнении с Западной Европой. Русские клиенты любят наслаждаться жизнью на Лазурном Берегу, именно туда они приезжают и закатывают вечеринки. Они любят праздновать, и я верю, что именно поэтому Bvlgari так подходит для российского покупателя.

Я тоже так думаю.

Но я, конечно, не эксперт.

Вы работаете СЕО люксовых брендов с 2000-х годов, то есть около 18 лет. Что для вас самое трудное?

Постоянная креативность изматывает. Но мы знаем, что сегодняшних результатов мы добились только с помощью постоянства. Мы должны управлять компанией, давая свободу творческим людям, но при этом ограничивать ее рамками Bvlgari.

Но ДНК не должна стать зеркалом, иначе вы будете повторять одно и то же из года в год — и потеряете свою уникальность. Поэтому необходимо вдохновение. Постоянно поддерживать его на высоком уровне тяжело.

И последний личный вопрос. Как вы справляетесь со своими пятерыми детьми?

Ох, они уже выросли.

Поделитесь с нами, как балансировать между личной жизнью и рабочими процессами?

Когда у вас пятеро детей, иного выбора, как прийти домой и отключиться от работы, у вас нет. Нужно полностью включиться в вашу семейную реальность.

Дома у меня одна миссия — быть с детьми. И это дает такой заряд энергии, так как у детей жизнь бьет ключом, они полны энтузиазма и, следовательно, помогают перезаряжаться.

Но вы можете научить их быть успешными или это может случиться автоматически?

Самое главное — быть увлеченным рабочим процессом. Когда мои дети заинтересуются какой-нибудь профессией, они должны будут ее попробовать и в конце концов сами найдут свой путь. Я не настаиваю, чтобы кто-нибудь из моих детей был ювелиром. Просто хочу, чтобы они были счастливы.

Или были директорами.

Или директорами. Все развиваются в разных областях, и мои дети в том числе, и я очень этому рад. Я бы хотел, чтобы каждый из них нашел свой путь.