Жюльен Торнар

Каким образом ваша судьба оказалась связана с часовой индустрией?

Многие мои коллеги в ответ на подобный вопрос рассказали бы вам красивую историю о том, что их жизненный путь предопределили часы, подаренные еще дедом, но в моем случае все было гораздо прозаичнее. (Смеется.) Просто я оканчивал обучение в Великобритании, и мне позвонил один из знакомых, который предложил работу в часовой сфере. С тех пор прошел вот уже 21 год.

С каким сегментом отрасли и брендом была связана ваша первая работа в индустрии, если не секрет?

С продажами в основном. Бренд — Raymond Weil. К слову, в моей зоне ответственности тогда появилась и Восточная Европа — я посетил в ту пору Новосибирск, Москву, много российских городов!

Долго ли вы проработали в своей первой должности?

Около двух лет. Затем я, естественно, захотел двигаться по карьерной лестнице дальше и вышел на связь с тогдашним СЕO Vacheron Constantin. Он предложил мне перейти в его команду — с перспективой роста по должностным обязанностям и ответственностью за новые рынки. Я был молод (28 лет) и амбициозен, поэтому, конечно же, сразу согласился. Этой компании я посвятил следующие 17 лет.

Многие ли рынки вы успели изучить за время работы директора по продажам?

Фактически  все крупные. Более шести лет я отвечал за Северную Америку, затем за Азиатский регион, это помимо отлично изученной мной прежде Восточной Европы.

Почему вы решили переменить место работы спустя столь длительный срок?

Знаете, вероятно, я принадлежу к тому типу людей, которые не врастают в бренд навсегда. Несмотря на то что к Vacheron Constantin испытываю самые теплые чувства и продолжаю пристально следить за его судьбой, мне потребовался новый вызов самому себе как асу своего дела. И Zenith оказался, на мой взгляд, наиболее достойной альтернативой.

Марка с богатейшей историей, списком достижений — и в то же время нуждающаяся в некоем свежем взгляде, который сделает ее более конкурентоспособной для нынешних рыночных условий.

Итак, Zenith. Какие определения вы используете для этой компании в 2018 году?

Во-первых, это абсолютная аутентичность. Наши часы работают исключительно на мануфактурных калибрах отменного качества. И, во-вторых, это развитие путем внедрения инноваций.

На мой взгляд, самая большая опасность для именитого бренда — это ловушка прошлого. Я верю в то, что не стоит отрываться от своих корней, но, с другой стороны, необходимо быть и сторонником ноу-хау, которые появляются и повсеместно внедряются с развитием индустрии.

Какие рынки являются для вас сейчас наиболее приоритетными и какова в связи с этим вопросом общая стратегия компании?

Я думаю, сейчас у бренда достаточно сил, чтобы мы говорили о международной экспансии. Однако если углубляться в историческую ретроспективу, то для нас всегда был особенно важен рынок Японии, где мы чувствовали себя (и чувствуем сейчас) очень уверенно.

США, Китай и Россия, безусловно, очень большие и стратегически важные рынки. Здесь сильна культура люксовых часов — к примеру, в России марка Zenith была очень популярна. Поэтому в данный момент нашей первоочередной задачей является возвращение прошлых позиций на всех перечисленных выше территориях и, разумеется, последующее наращивание оборотов.

А не слишком ли часы Zenith габаритны для китайских покупателей?

Мой личный опыт говорит, что это не так. Я работал в Гонконге с 2011 по 2017 год и по долгу службы ездил туда едва ли не каждую неделю, так что мог наблюдать за клиентами в их естественной среде обитания, за сменой одного поколения покупателей другим. Первое предпочитало выбирать продукцию известных брендов, в основном небольшие изящные двухстрелочники. Нынешние покупатели не хотят следовать вкусу своих дедов и отцов. Их интересует нечто более современное, порой даже выпукло авангардное. А классика “под старину”, наоборот, становится все менее востребованной.

Вы долгие годы работали в одной из крупнейших корпораций и сегодня сотрудничаете с другой, не менее значительной. В чем лично для вас заключается разница между первой и второй?

Для меня совершенно очевидно, что группа Richemont очень сильна в часовом и ювелирном направлениях, и та и другая культура здесь изначально выдвинуты на первый план. Группа LVMH при огромных масштабах гораздо более неоднородная по своей природе и, как производитель люксового продукта, в первую очередь сильная в фэшн-составляющей. Именно поэтому в ее часовой структуре бренд Zenith в силу перечисленных выше качеств занимает особое место.

Еще одной заметной для меня особенностью является меньшая централизация, грубо говоря, не такая строгая иерархия по вертикали, что дает каждому бренду больше свободы в поиске самовыражения и стратегии. Здесь все в большей степени зависит от нас самих.

Относительно новинок этого года — на чем вы сфокусировались прежде всего?

Безусловный хит — это коллекция Defy 21. Запустили мы ее, как вы знаете, еще в прошлом году, а сегодня пополнили большим диапазоном версий, различающихся по цвету, типу ремешка и браслета, инкрустации. Для тех, кто хотел бы обладать более классическими версиями Defy, мы подготовили новые двухстрелочники.

Ну и, разумеется, это новые топовые версии с нашим фирменным спуском. Следующая по значимости для нас — традиционная и всегда пользующаяся неизменной популярностью коллекция пилотов на канонических мануфактурных калибрах El Primero.

Если говорить о стратегии Zenith сегодня, то это…

Мы хотим и далее усиливать свое реноме как производителя именно инновационного. Для этого требуется время. Необходимо дать клиенту кристально прозрачное понимание того, что, несмотря на весь свой предыдущий опыт, мы не довольствуемся уже достигнутым. Я усиленно работаю не только над этим, но и над соответствующими переменами внутри самой компании. Хочу, чтобы здесь новыми красками заиграло понятие стартапа, которому есть что сказать на рынке.

Каким образом вы осуществляете свои намерения?

Знаете, иногда я даже лично приглашаю представителей успешных стартап-проектов в наш головной офис, чтобы на их примере пояснить понимание рынка и конкуренции. В том числе, например, плотно сотрудничаю с лозаннским Международным институтом управленческого развития — крупнейшей швейцарской бизнес-школой, кузницей молодых управленцев. Ее представители сегодня разрабатывают в том числе для нашей мануфактуры разнообразные кейсы.

Почему я так хочу привнести дух стартапа? Потому что именно такие сообщества являются в данный момент носителями инновационного подхода в развитии и позиционировании в той отрасли, где они стремятся занять заметное место.

Если бы господин Бивер не преуспел в часовой отрасли, где бы он, на ваш взгляд, состоялся?

О, он был бы потрясающим музыкальным продюсером! (Смеется.) У него невероятное чутье на такие вещи: кто и что будет популярным, почему, когда и как долго. К тому же у него потрясающий артистический талант. Любая презентация Бивера — это театральный бенефис, а не рядовое выступление спикера.

Думаете ли вы сейчас о диджитализации Zenith?

Разумеется, ответ будет положительным! Иначе, выходит, я зря сейчас так громогласно заявлял в течение всего нашего с вами разговора, насколько для меня важно направить марку на инновационный путь развития. Это подразумевает все: и присутствие в соцсетях, и общение с клиентами онлайн, и привлечение топовых блогеров, и выстраивание самостоятельной стратегии касательно интернет-торговли. Все это еще нам предстоит довести до идеального состояния.