Тино Бобе

Ваша компания, как всегда, продемонстрировала высочайший уровень: 7 новых моделей, причем 5 из них с новыми механизмами! Как вы успеваете создавать новинки, учитывая, что существуют многолетние очереди на многие ваши прежние модели?

Уффф! Это было действительно очень и очень сложно – подготовить такую коллекцию к Женевскому салону. Зато у нас есть повод для гордости. Лично мне пришлось затратить массу усилий на разработку Tourbograph Pour le Mérite. Пятая модель нашей самой сложной и престижной коллекции имеет механизм с пятью усложнениями класса Grande Complication: фузею с цепной передачей, турбийон, вечный календарь, хронограф со сплит-функцией. Особенно сложно было водрузить модуль вечного календаря, ведь прежний механизм и так был высок – 16,6 мм, и нам не хотелось, чтобы часы были очень толстыми. Нашли выход, несмотря на то, что окно турбийона осталось, как прежде, очень большим. Но главной задачей для нас было изыскать достаточно энергии. Вдруг кому-то из владельцев придет в голову включить сплит-хронограф в полночь, когда меняют положение календарные указатели, тогда даже фузея может не помочь.

И как вы ее решили?

Пришлось максимально точно и равномерно распределить нагрузку по различным узлам, а потом очень-очень точно настроить и отрегулировать работу всех деталей.

Зачем нужно было выпускать Zeitwerk с децимальным боем, если и четвертной прекрасно работал?

Мы сами поставили себя в неловкое положение, когда два года тому назад выпустили Zeitwerk Minute Repeater с десятиминутным боем. Вышло не очень логично: репетир децимальный, а часы с боем почему-то отбивают только четверти. Как мы, немцы, любим говорить, это непорядок. Пришлось исправлять ситуацию. Но и тут мы столкнулись с тем, что потребление энергии возросло вдвое, и опять дизайнерам механизмов пришлось изыскивать место для чуть большего заводного барабана. Да, мы давно делаем собственные балансовые спирали, но производство пружин для заводных барабанов еще не освоили, поэтому пользуемся стандартными пружинами Nivarox. Так или иначе нам вновь удалось решить эту проблему.

И все же ваше чисто немецкое стремление к совершенству порой приобретает маниакальный оттенок. Я в данном случае веду речь об очередном усовершенствовании вашей базовой модели A. Lange & Söhne Lange 1…

А что плохого в том, что наши часы год от года становятся все лучше и лучше?! Что они работают на наших собственных спиралях, обеспечивающих балансу лучший изохронизм? Что окна “большой даты” стали еще больше, и показания календаря видны лучше? И что переключается он секунда в секунду ровно в полночь, а не без 5 минут и не в 00:05? Что специальный узел останавливает ход часов точно спустя 72 часа работы, когда секундная стрелка оказывается в положении “12 часов”, во избежание полного роспуска ходовой пружины (ей это вредно)? Ну и, наконец, разве функция “день/ночь”, которой мы дополнили индикатор фаз Луны, неполезна?..

Очень полезна. Например, в наши российские долгие новогодние праздники ложишься вздремнуть после обеда, а потом просыпаешься в полной темноте, смотришь на часы и гадаешь – сейчас 5:30 вечера или утра?

Вот именно. А для Lange 1 это важно еще и потому, что не все наши клиенты умеют правильно устанавливать часы, а потом жалуются, что “большая дата” у них переключается в полдень. Сначала мы хотели сделать как все – просверлить в циферблате отверстие и разместить под ним красно-синий диск, но пришли к выводу, что тончайшее дополнительное сапфировое стекло с ярко-голубым небом и звездами на темно-синем фоне будет выглядеть гораздо лучше.

Слов нет, ваши инновации не только изумительны, но и прекрасны. Однако я вот о чем хотел спросить. Свою самую сложную модель Grande Complication вы представили три года тому назад, а в Россию первый ее экземпляр доставили лишь в конце 2016-го. Не долго ли ждут ваши клиенты исполнения своих заказов?

В случае с Grande Complication все в порядке. Мы обещали выпустить в течение нескольких лет всего 6 моделей. Уж очень они сложные. До России дошла не последняя модель.

Потом нам пришлось провести множество встреч, чтобы в конце концов они начали выпускать то, что нужно.

А сколько людям придется ждать новый Tourbograph Perpetual?

Но, по моим данным, одному из наших клиентов в России они будут доставлены через полтора года.

Ну, слава богу! А то я думал, что вам элементарно не хватает квалифицированных мастеров…

С настоящими мастерами у любого дома большие проблемы. Но наша школа работает. Мы открыли ее ровно 20 лет тому назад. Сейчас в ней учатся 57 человек. К сожалению, не все из них останутся с нами. По договору мы предоставляем право подписать контракт с мануфактурой только тем, кто окончил школу с оценкой не ниже двойки. (В немецких школах обратная система оценок, и “отлично” соответствует 1 баллу. – Прим. авт.) На производственной линии мануфактуры работают 174 мастера (я не учитываю мастеров из сервиса и отдела концептов), так вот 100 из них – выпускники нашей школы. Мы довольны ее работой. К тому же два последних выпуска были очень богаты на таланты.

Может смерть Вальтера Ланге негативно сказаться на работе мануфактуры?

Это сильнейший удар по всем нам. Не стало человека, который объединил и сплотил нас, которого мы боготворили… Тем не менее я уверен, это горе сплотит нас еще теснее, ведь каждый из нас уже почувствовал себя еще более ответственным за свое дело, за мануфактуру.

Я знаю, что и вы и ваш коллега Тони де Хаас – люди, способные принимать мгновенные решения. Может, вы уже придумали, какую коллекцию назвать именем Вальтера Ланге?

Еще нет. И какой будет эта коллекция, нам всем еще только предстоит обсудить.