Олег Кайдалов

Сейчас настоящий бум смарт-часов. И TAG Heuer в этом смысле выступает одним из хедлайнеров тренда. Скажите, насколько в России такие часы сейчас востребованы?

Действительно, это третья ветка в развитии часового искусства: механика, кварц и Connected — умные часы. На сегодняшний день мы продали столько моделей второй серии смарт-часов, сколько продали моделей первой за весь прошлый год. А продавать вторую серию мы начали в апреле.

Вы ведь только Россию имеете в виду, правильно?

Только Россию. Это действительно успех. Мы это чувствуем здесь, в бутике, и видим у наших дистрибьюторов. Не у всех из них вы найдете сейчас Connected. Почему? Да потому что они распродали эти часы. А производство, я честно скажу, немного отстает от спроса.

Правда, что TAG Heuer предлагал своим клиентам поменять часы Connected на механические, если те им не понравятся?

Не совсем так. Мы просто предлагаем по окончании двух лет эксплуатации первых Connected поменять их на механические. Это можно сделать с небольшой доплатой. Два года еще не истекли, поэтому прецедентов не было.

То есть строго по истечении двух лет?

Да. Поэтому, собственно говоря, эти часы и называются Connected — они тянут за собой некую историю дальше, уходят в будущее этой истории.

Вот как раз вопрос о будущем. Ваш коллега Ги Симон, генеральный директор TAG Heuer, в интервью нам сказал, что если часовая индустрия не начнет себя переизобретать, то потеряет аудиторию. Вы тоже так считаете?

Не то чтобы я так считаю, но совершенно очевидно, что умные часы каннибализируют простые кварцевые в ценовом сегменте до 100–110 тысяч рублей. Почему? Да потому что все функции этих часов имеются в Connected. Вот и все. Разница только в том, что кварцевые часы тебе не надо заряжать.

А все-таки смарт-часы — это часы или электронное устройство?

Именно часы. За моей спиной сейчас стоит мой друг, с которым мы познакомились в Испании, катаясь на кайтах. Он большой любитель часов. Когда я надел ему на руку Heuer 01, наш высокий механический хронограф, он сказал: “Да! Это действительно настоящие отличные часы”. А затем я надел ему Connected. Тогда друг произнес: “Черт, я начинаю понимать, что это действительно часы”.

Правда ли, что TAG Heuer открыл производство в Кремниевой долине?

Назовем это представительством. Оно необходимо для того, чтобы обеспечивать более тесное взаимодействие с Intel и Google. Само производство часов, второй серии Connected, организовано в Швейцарии. И в подтверждение того, что это действительно швейцарское производство, на них имеется маркировка “Swiss Made”. И это не только значит, что это произведено в Швейцарии, но и то, что это продукт высочайшего часового качества.

Тем не менее, как я понимаю, вы хотите быть ближе к людям из IT?

Я помню, Джек Хойер рассказывал свою историю о том, как он в 1950–1960-е годы отправился в Америку и организовывал там свой первый филиал. Именно Джек Хойер привез в тогдашнюю сонно-сырную-аграрную Швейцарию такое понятие, как маркетинг. Ведь раньше там об этом вообще никто не слышал. Все считали, что достаточно произвести товар, и он будет продаваться. Я думаю, что сейчас история повторяется на своем следующем витке, когда в Америке, стране, которая по ряду причин далеко шагнула в IT-технологиях, в IT-маркетинге, происходят важнейшие для нашего бизнеса вещи. И нам важно быть рядом. Будущее именно там.

Мы вот с вами про будущее в основном говорим. А давайте про прошлое. Как сегодня продается винтажная линия часов TAG Heuer?

У нас в бутике на Кузнецком Мосту есть немалое количество моделей, которые выпускались пять, может быть, десять лет назад. Их можно назвать, конечно, тоже винтажными. Например, переворачивающиеся Monaco 69 — на одной стороне механика, на другой — электронные часы. Большая редкость.

Специально перевыпуском винтажных моделей мы не занимаемся. Тут вы, правда, меня можете поймать и напомнить: “А вот в конце этого года выйдет модель Autavia, которая гремела в 1980-е годы”. Я в этом случае буду цитировать нашего гениального президента Жан-Клода Бивера. Он сказал:

Механизм абсолютно новый — Heuer-02, на основе которого мы также делаем турбийоны. Используемые материалы тоже новые. Есть и керамика, есть и сталь 316 — особая обработка этой стали. Размер изменился. Поэтому, на мой взгляд, Autavia — это уникальная модель, это модель завтрашнего дня с корнями, которые идут из прошлого.

Вот вы упомянули турбийоны. У TAG Heuer есть относительно доступные модели с турбийоном — по крайней мере, в сравнении с другими брендами…

Не то чтобы доступные модели, а модели с абсолютно честной ценой. Вот столько турбийон и должен стоить для того, чтобы как можно больше людей радовались этому механическому чуду на своей руке. Цена начинается от 875 тысяч рублей.

На турбийоны большой спрос?

Фантастический. Если считать, что сейчас цены на турбийоны начинаются где-то от 30–35 тысяч швейцарских франков, то турбийон за 15 тысяч — это, я бы сказал, подарок судьбы.

То есть другие бренды переоценивают производство турбийонов?

Я не знаю экономику других брендов… Что до нас, то мы честно произвели механизм, честно произвели турбийон, честно сформировали цену. К тому же не стоит забывать, что у нас четыре фабрики, очень большое количество персонала, который занимается разработками, мы можем оптимизировать стоимость. У других марок такой возможности нет.

Вы чувствуете, что ваша аудитория молодеет сегодня?

Значительно. Прежде всего за счет Connected. А также за счет маркетингового инструментария, который мы сегодня используем. Мы очень активны в IT-маркетинге, в социальных сетях. И, естественно, молодое поколение откликается на нашу активность, мы видим в своих бутиках даже 20-летних.